Не со всем я согласна с о. Георгием, но приведу здесь понравившиеся и актуальные выдержки из интервью.
цитата:
- Отец Георгий, вы приехали в Киев для участия в конференции, посвященной отцу Сергию Булгакову. Поэтому позвольте прежде всего спросить: чем актуально, на ваш взгляд, богословское наследие отца Сергия для сегодняшней Церкви, спустя уже более полувека?
– На мой взгляд, личность отца Сергия Булгакова по-настоящему еще не оценена в нашей церковной жизни, хотя актуальность духовного и жизненного опыта, которым обладал отец Сергий, более чем очевидна. Я бы хотел обратить внимание на то, что, с одной стороны, перед нами человек своего времени – типичный русский интеллигент, прошедший через все искушения русской интеллигенции. Сын провинциального священника, как будто предопределенный к священническому служению, он переживает серьезный мировоззренческий кризис в духовной школе и становится атеистом. Как преподающий почти четверть века в духовной школе, могу сказать, что не всегда плохо, когда семинарист переживает мировоззренческий кризис и подвергает сомнениям постулаты своей детской веры. Иногда за этим стоит, на самом деле, честное, исполненное глубоких раздумий, переживаний отношение к религиозной жизни вообще. Нередко без кризисов в семинарии проходят только конформисты или люди весьма ограниченные.Но кризис всегда чреват опасностями. Для отца Сергия он завершился тем, что он стал атеистом, искренне уверовал в науку, и не просто в науку, – он принял для себя марксизм и перечеркнул все свои изначальные замыслы. Он пошел не просто в революцию, он пошел по пути серьезного изучения марксизма. И стал одним из крупнейших специалистов в области марксизма. Среди социал-демократов не было таких крупных знатоков марксизма, как, например, Петр Бернгардович Струве. Он глубоко изучил марксизм, увидел его тщету, и так же честно отошел от марксизма, постепенно возвращаясь на стезю религиозной жизни, к религиозному мировоззрению. В конечном итоге, из серьезного ученого он превратился в профессора, в не менее серьезного богослова и пастыря, принявшего сан в 1918 году, в момент, когда Церковь уже подвергалась гонениям. Что на этом пути меня привлекает? Мне кажется актуальным для нашего времени способность мыслящего человека жить в соответствии со своими убеждениями. Вот чего не достает нашему времени. Я понимаю, что людей, которые свои убеждения свидетельствовали своими поступками, в ХХ веке у нас систематически уничтожали, таких людей практически не должно было остаться. Остались другие люди, которые думают одно, говорят – другое, а поступают в соответствии с обстоятельствами. И когда я размышляю о некоторых наших ученых-гуманитариях, которые от «проповеди» диалектически-исторического материализма теперь переходят к проповеди православия, так, как они его понимают, я вспоминаю отца Сергия Булгакова с его честностью, с его стремлением действительно подкреплять свои убеждения своими жизненными поступками. И это важно не только для мирян. Это важно и для нашего духовенства, потому что, к сожалению, для многих священников, в том числе и молодых, священство становится профессией не очень обременительной, не требующей больших усилий интеллектуальных, физических, психологических, но позволяющей неплохо существовать в этом мире, удовлетворяя недоразвитые религиозные потребности современного общества.С этой точки зрения отец Сергий Булгаков представляется более чем актуальным. Он напоминает нам, что свои убеждения нужно подтверждать своими жизненными поступками – служением Богу и ближнему. Другой очень важный аспект: отец Сергий Булгаков напоминает о том, что мы основательно забыли, – что подлинная церковная жизнь невозможна без серьезной культуры, серьезной науки, и что церковная традиция – это традиция культурная, требующая к себе очень серьезного отношения. Характерное для нашего времени убеждение, что если ты стал человеком церковным, то ты должен максимально опроститься и забыть все из того, что немного, но знал, - мешает нашей церковной жизни развиваться на том должном уровне, на котором она только и может быть. И это тоже актуальная проблема для нашего времени. Так что не только творчество отца Сергия Булгакова, которое будит как экономическую, так и богословскую мысль, но и его жизненный путь представляется мне очень актуальным.
– Отец Георгий, сейчас часто наша Церковь становится объектом того или иного скандала в медиа: то это какие-то высказывания представителей Церкви, то это репортажи, статьи из провинции и т.д. Как вам видится, что можем сделать мы, чтобы нас слушали, чтобы нас воспринимали, воспринимали то, что мы хотим сказать, а не то, что хочет видеть мир?
- Я, собственно, на этот вопрос уже ответил. Надо делать то, что пытался в своей жизни сделать отец Сергий Булгаков: жить на уровне тех деклараций, которые мы осуществляем. Мы потому так часто неубедительны, что говорим одно (даже подчас мы говорим правильные вещи), но наша жизнь далека от наших высоких идеалов – жизнь нашего духовенства, жизнь наших мирян. У нас христианами многие оказываются только в храме, за его пределами они перестают быть христианами и стараются уподобиться во всех отношениях обыкновенным обывателям – обезбоженным, корыстным, завистливым и т.д. Вот поэтому мы столь неубедительны. Что касается того, что средства массовой информации обрушиваются подчас на Церковь – этого бояться не нужно. Нужно бояться суда Божия. А если СМИ распространяют клеветническую информацию, нужно помнить одно из Евангельских блаженств: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня».
– А как вы думаете, положение церковного журналиста или просто верующего журналиста позволяет говорить о недостатках Церкви?
– Я считаю, что о недостатках Церкви, прежде всего, должны говорить церковные журналисты. Если журналист воцерковлен, он будет говорить об этих недостатках с душевной болью, с желанием, указав на эти недостатки, изменить в лучшую сторону церковную жизнь. Если же мы будем делать вид, что у нас все прекрасно – на самом деле это далеко не так – то о наших недостатках будут говорить наши оппоненты из числа безбожных журналистов, которые будут делать это со злорадством, с желанием лишь унизить Церковь. Пока мы сами не начнем говорить о собственных недостатках, мы будем все более уязвимы. И если каждый христианин не считает для себя зазорным каяться в грехах на исповеди, то что, собственно, дурного в гласной церковной дискуссии по поводу проблем нашей церковной жизни? Это должно быть совершенно естественным и нормальным.
– Журналистика говорит о современности, а ваша основная сфера деятельности, научной и преподавательской – это история. Нет ли среди задач историка апологетической миссии?
– Отнюдь нет. Я считаю, что мы не поймем нашего настоящего без понимания нашего прошлого. И вот здесь я просто поставлю ряд проблем. Действительно, одной из вопиющих неправд нашей церковной жизни было то, что в советское время мы не имели возможности говорить о подвиге наших новомучеников. По истечении 1990-х годов была проделана огромная работа по прославлению наших новомучеников, по изучению того, как происходили гонения, каков масштаб этих гонений. Эти работы уже проделаны. Теперь нужно поставить уже другой вопрос: почему происходили эти гонения в нашей стране? Постепенно мы предпринимаем попытки ответить и на этот вопрос. Вопрос очень мучительный, потому что каждый христианин, читая о прошлом собственной Церкви, должен размышлять о грехах самих христиан. И вот здесь возникает, наверное, ключевой вопрос для понимания нашего прошлого и настоящего: а в чем вина Русской Православной Церкви за то, что в ХХ веке в России христианство подверглось таким ни с чем не сопоставимым гонениям? Причем руками часто самих же крещеных христиан. – Вопрос некоторые сочтут, наверное, за кощунство…
– Да, забывая завет одно из наших самых замечательных новомучеников - патриаршего местоблюстителя священномученика митрополита Кирилла (Смирнова). Когда в беседе с патриархом Тихоном он стал обличать патриарха за то, что он ведет переговоры с обновленцами, патриарх Тихон стал оправдываться, говоря, что он вынужден идти на уступки, потому что он не может спокойно жить, зная, в каких условиях находятся наши архиереи, пребывавшие в местах заключения. И насколько пронзительны были слова священномученика митрополита Кирилла: «Не думайте о нас, архиереях, Ваше Святейшество. Мы только и годны для того, чтобы сидеть в тюрьмах». В этих словах одного из выдающихся архипастырей Русской Православной Церкви, получается, признание того, что наши церковные иерархи на протяжении, может, даже многих веков не исполняли той миссии, к которой были призваны. Они не смогли подготовить русских православных христиан к тем искусительным вызовам ХХ века, на которые отвечать нужно было бы с позиции христианского мировоззрения. Да, у русского народа была сформирована очень яркая, выразительная традиция бытового исповедничества христианства. Но христианского мировоззрения сформировать не удалось, и ответственность за это во многом несет именно Церковь. Не учителя, не чиновники, не интеллигенты воспитывали наш народ на протяжении 900 лет, а именно священники. И вот эти печальные слова одного из лучших русских архиереев о своих собратьях как раз и свидетельствуют о том, что тогда самые чуткие наши духовные подвижники ощущали ответственность за то, что произошло. Дальнейшие события лишь подтвердили правоту его слов. К сожалению, не живя, а выживая в советских условиях, наша церковная жизнь сохраняла в себе многие из тех недостатков, которые были свойственны ей в дореволюционное время. Сохраняла и, увы, культивировала. Поэтому многие проблемы современной церковной жизни могут быть поняты лишь в контексте нашей истории.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 2
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума